Ходишь весь день по делам да по городу.
Дождь со вчера так и не переставал, вокруг лужи немерянные.
С зонтика накапало на левый рукав, который прилип к телу и холодно.
Вдруг раз - яблоки в лужах. Полным полно.

Идешь дальше. Вобщем-то с самого начала не ворчал ни на дождь, ни на три километра пешком по лужам, потому что ну зачем. Но почему-то немного капризно спрашиваешь: "А груши?"
Садишься на трамвай, который самый удивительный транспорт в любом городе, и едешь десять километров по самой что ни на есть Москве. А кто ездил на трамвае №6 знает, что часть дороги проходит через лес. Только представьте - реальный лес, пусть небольшой и в городе, но все же, относительно густой, и посредине прорублено две колеи для трамвая, чтобы туда-сюда. Даже остановка есть для каких-то жителей леса. Если высунуть руку из окна - потрогаешь лес. Этот кусочек дороги как правильные врата для города.
"Ок", - вдруг отвечает мироздание через пару часов раздумий, - "Вот тебе груши".

И так хорошо.
Дождь со вчера так и не переставал, вокруг лужи немерянные.
С зонтика накапало на левый рукав, который прилип к телу и холодно.
Вдруг раз - яблоки в лужах. Полным полно.

Идешь дальше. Вобщем-то с самого начала не ворчал ни на дождь, ни на три километра пешком по лужам, потому что ну зачем. Но почему-то немного капризно спрашиваешь: "А груши?"
Садишься на трамвай, который самый удивительный транспорт в любом городе, и едешь десять километров по самой что ни на есть Москве. А кто ездил на трамвае №6 знает, что часть дороги проходит через лес. Только представьте - реальный лес, пусть небольшой и в городе, но все же, относительно густой, и посредине прорублено две колеи для трамвая, чтобы туда-сюда. Даже остановка есть для каких-то жителей леса. Если высунуть руку из окна - потрогаешь лес. Этот кусочек дороги как правильные врата для города.
"Ок", - вдруг отвечает мироздание через пару часов раздумий, - "Вот тебе груши".

И так хорошо.